Ностальгия – сильная штука. У каждого из нас есть способ, с которого все начиналось. Кто-то впервые взял ореховый прут в руки и отправился ловить пескарей, кто-то, борясь с бородой, пытался соблазнить щуку на «Шторлинг» либо ловил карасей на донку-«резинку». Способ, к которому ты все равно возвращаешься через время, вне зависимости от того, как сложилась твоя рыбацкая судьба в дальнейшем. Способ, который ты можешь реализовать в любой ситуации, сродни езды на велосипеде. Есть и у меня подобный вид, и имя ему – болонка.

Рыбалка с отцом и первая рыба

Мое рыбацкое детство происходило иначе – вместо прудов с карасями в распоряжении были темные воды Немана. Первое знакомство с рекой произошло года в четыре – ни рыбалка, ни снасти меня тогда не интересовали, но за действием отца я наблюдал с нескрываемым интересом. Проводочная удочка, неспешное передвижение вслед за плывущим по течению поплавком, и разнорыбица в качестве улова – это отложилось в моей памяти на всю жизнь. Плотва, ельцы, пара-тройка густерок и усатые пескари, понравившиеся мне больше других – основные отличия между этими видами рыб я усвоил еще тогда. А еще в тот день я поймал своего первого…окуня – на первой же проводке последовала уверенная поклевка и я, дернув со всей силы, повесил оснастку с трепыхающимся полосатиком на соседнем дереве, заставив отца ломать ветки. Настроение было фантастическим – первая рыба, пойманная мною! Именно в тот момент во мне и родился рыбак, обратного пути не было…

Первая «болонка» и первый лещ, который сошел

Ну, как болонка  – подобного термина знать не знали, для нас это была самая обычная телескопическая удочка с кольцами и катушкой. Обладателем такой удочки я стал одним из первых, заветную «пятерку» мне привез отец в качестве подарка на день рождения. Легкая, длинная и удивительно «быстрая», на тот момент она казалась мне пределом мечтаний. «Каскады» в то время являлись народными снастями, встретить которые можно было практически у каждого, китайские же пятиметровые стеклопластиковые удочки только появлялись в продаже и были редкими. Оборудовав его своей единственной безынерционной катушкой (черненькая такая, в ней даже ролика лесоукладывателя не было) и насобирав гусиных перьев, которые очень быстро превратились в поплавки, новоявленный речник, которому было-то лет семь от роду, был готов к рыбалке!

Выезд на реку не заставил себя долго ждать. На сей раз мы оказались на одном из притоков Немана. на дворе был конец августа, и рыбка очень неплохо клевала. Именно на этой рыбалке я познакомился с таким способом ловли, как полудонка, который показался мне куда перспективнее и, самое главное, гораздо проще ловли в проводку. Держать на весу пятиметровый «дрын» пацану было тяжело, а потому, сделав глубину побольше и отправив червяка в омуток, я замер в ожидании поклевки. Ждать долго не пришлось – окуни в тот день были весьма активными и уверенно заглатывали моего червяка. Где-то невдалеке топал по берегу батька – ловля в проводку приносила ему увесистых ельцов и плотвичек.

В какой-то момент времени поплавок дернулся и уверенно ушел под воду. Подсечка – и непонятная тяжесть повисла на том конце лески. Через мгновение тяжесть ожила и начала толкаться. Первое, что я испытал – шок: о подобном развитии событий я не мог и мечтать. Я просто стоял и держал удочку на весу, рыба же делала все, что ей вздумается Через какое то время выдавив из себя крик, позвал на помощь отца, и в тот момент, когда он подбежал к обрыву, на поверхности воды показался широкий бронзовый бок. Лещ!

Дальше все было как в тумане – один кивок головой, второй, третий – и крючок вылетает из пасти. Лещ же так и остался лежать на поверхности, дразня меня и вызывая чувство обиды – смотри, мол, какой я красивый! А затем хлопнул жаберной крышкой, махнул хвостом и был таков.

Что в тот момент испытывал маленький рыбак – не рассказать словами. Смешение разочарования, горечи и злости, приправленное щепоткой обиды на весь мир (кроме самого себя, разумеется) чуть не заставило расплакаться, но я сдержался. Собрав всю волю в кулак, я согнул обратно крючок (именно он и стал причиной схода рыбы) и продолжил ловлю. Пообещав самому себе, что леща я обязательно поймаю. В ближайшем будущем.

Первый самостоятельный речной выезд

Случился годом позже, в конце марта. Весенние каникулы были в разгаре, однако отправиться на городское озеро и предаться любимому делу – рыбалке – не позволял нерастаявший лед. Сидя вечером перед телевизором, краем уха удалось услышать разговор отца с соседом. После обсуждения насущных дел, коснулись и рыбалки – мол, на Уше «поклевывает», и сосед завтра раненько утром собирается посетить сию славную реку. В два шага подскочил к нему и, сделав жалобные глаза, напросился взять меня с собой. Отказать пацану дядя Витя не смог, и вот уже спустя семь минут, разложив свои нехитрые пожитки, принялся готовить свою единственную удочку к рыбалке. Поставил и огрузил речной поплавок из гусиного пера, привязал поводок, собрал в сумку дополнительные элементы оснастки. Ни тебе современных платформ и кресел, ни многокилограммового багажа, только удочка, рюкзачок и ведерко для рыбы!

Вы думаете, получилось уснуть? Как бы ни так – полночи проворочался с боку на бок, еще пол ночи лежал и, глядя в потолок, представлял, как уходит под воду мой поплавок. Когда же сон все-таки взял надо мной верх, в дело вмешался будильник – пора вставать! Чашка чая с бутербродом залетели буквально на ходу, и вот спустя пятнадцать минут грузимся в «жигуля» дяди Вити и стартуем на реку!

По прошествии сорока минут нас ждал сюрприз – множество огней на берегу. Одни из них были вызваны светом фар, другие – налобниками рыбаков, прибывших на место раньше нас. Не одни мы такие хитрые! Кое-как припарковавшись рядом с интересующей нас ямой, легкой трусцой (я не шучу - реально бегом) отправились в сторону реки, занимать место. И хоть до рассвета еще был добрый час, пришлось «куковать» в темноте, терпеливо охраняя занятый приямок от конкурентов. Так мне привили еще одно рыбацкое правило: хочешь занять хорошее место – вставай пораньше!

как только света было достаточно, чтобы разглядеть контуры поплавка, мы приступили к ловле. Первые полтора часа поклевок не было вовсе – ни в основной ямке, ни на выходе из нее. В какой-то момент стали закрадываться ощущения по поводу целесообразности всей поездки. Но уверенный утоп поплавка вернул мысли в правильное русло, после короткой подсечки и непродолжительного, но очень зрелищного боя трехсотграммовая плотва оказалась в ведре. Для семилетнего пацана размер этой рыбы был почти по локоть, она казалась огромной! Уже одна эта рыба позволяла сказать, что поездка удалась!

Вместе с восходом солнца рыба активизировалась – мерные плотвички, ельцы и уклейки не давали скучать. Рыба была активной и не требовала каких-либо особенных навыков во владении снастью, без проблем клевала на обычном равномерном проплыве, позволяя мне наслаждаться рыбалкой и ловить ничуть не меньше, чем рядом стоящие взрослые дядьки. Полудонка на сей раз не работала – рыбы банально не оказалось под берегом. В самом начале рыбалки дядя Витя провел кратенький ликбез – бросай так, открывай скобу и сплавляй оснастку вооон до той коряжки. Так и поступал, набивая свои первые шишки и зарабатывая первый, бесценный «болонский» опыт.

Более пяти килограмм разнорыбицы – таков был мой улов. Сказать, что пацан был доволен – не сказать ничего. Привезя рыбу домой и отдавая улов отцу, я чувствовал себя полным гордости – шутка ли, добытчик в семье!

Первый «болонский» лещ

Свести счеты с тем бронзовобоким красавцем, который бесцеремонно сошел у берега, оставив мальчишку практически в слезах, долго не получалось. Ну не клевали у меня лещи, и все тут, какой-то заколдованный круг! Злые чары удалось разбить лишь через несколько лет, все там же, на Немане. Теплое летнее утро, изрядно повзрослевший я, в качестве бессменного напарника отец и любимая болонка в руках. Теперь держать на весу длинную удочку не было утомительно, да и кое-какие приемчики, поведанные дядей Витей, я усвоил достаточно хорошо – держитесь, лещи!

Ага, если бы! Клев в то утро был не ахти – десятка два плотвичек, пара ельцов и один трехсотграммовый голавль, пойманный отцом – таков был наш улов. Дело близилось к десяти утра, солнце уже вовсю припекало, любой «умный» человек начал бы собираться домой. Но только не мы!

Пройдя с пятьсот метров вниз по реке, мы уперлись в прямой ровный прогон, венчавший глубокую поворотную ямку. Прогон как прогон, ничего особенного, однако именно здесь мы решили испытать удачу. Первые прогоны поплавка показали, что глубина в месте ловли порядка двух метров, а всяческий мусор, ветошь и донная растительность отсутствуют, что существенно расширяло наши возможности и позволяло выполнять не только традиционную проводку, но также и волочение.

В чем его суть? Рабочий спуск выставляется заведомо большим, нежели глубина в месте ловли. Таким образом, чтобы грузило волочилось по дну со скоростью, значительно меньшей скорости течения. Впереди оснастки идет крючок с наживкой и, аппетитно покачиваясь, привлекает внимание рыбы. Подобный прием хорошо знал отец, мне же только предстояло освоить его в действии.

Первые 20 минут я наблюдал за действиями батьки. За это время он получил четыре поклевки, три из которых удалось реализовать – две плотвички и трехсотграммовый подлещик. Поняв что к чему и «срисовав» рабочий спуск, в дело включился и я. Заброс – и вот уже поплавок, изредка подрагивая, медленно идет, ведомый волей течения.

Дерг! Невидимая сила сбила с него монотонность. Дерг, дерг! Повторилось вновь. Секундная пауза и уверенное притапливание, которое не спутаешь с зацепом оснастки за траву! Подсечка – и еще одна «фанерка» на берегу!

Прогон, второй, третий – ничего, бастует рыбка. На четвертом же проплыве, уже практически на исходе, поплавок взял и всплыл, как будто и груза нет никакого. Секундное недоумение – и стало понятно, что так могло случиться только в том случае, когда крючок с оснасткой, а заодно и грузило, кто-то поднял со дна.

Подсечка – и понеслась!

Тук, тук, тук – ленивые толчки слились воедино с напористой тяжестью, давящей вниз по течению. Мне же не оставалось ничего, кроме как идти за рыбой вниз, терпеливо ожидая, пока та соизволит устать. Наготове был и отец – тут уж звать его не пришлось, пробежав ниже по течению и найдя удобный подход к воде, он занял свое место в ожидании рыбы.

Десяти метров реки, разделявших меня и батьку, оказалось достаточно, чтобы усмирить напористый норов леща. Прикинувшись газетой, рыба всплыла на поверхность и покорно позволила буксировать себя в туда, куда я хотел. Вернее туда, где был готов принять леща батя. Еще секунда, аккуратное движение рукой – и красавец на берегу!

Победа!

Эмоции переполняют! На душе эйфория, которую, пожалуй, ни разу не испытывал за всю свою короткую жизнь. От радости хочется кричать – настолько сильны детские эмоции! И хоть лещ не был крупным, обычный килошник, запомнился он на всю жизнь. Он стал первым, самым первым в жизни пойманным лещом, с которого и началась та самая «лещовая эпоха», длящаяся и по сей день в моей жизни. И хоть снасти кардинально поменялись, львиную долю времени занимает фидер, болонская снасть не потеряла своей актуальности и является грозным оружием именно сейчас, в апреле. Впрочем, это совсем другая история…